Отчет консалтинговой компании Miltton по результатам опроса нескольких десятков бизнесменов и политиков, имеющих дело с Россией, показал: 80% финских компаний, работающих в России, за прошедший год увеличили обороты.

Некоторые – почти в два раза. Примерно треть планирует инвестировать и дальше. Кризис таит в себе новые возможности: производство в России может стать выгодным как никогда, а упавшие ставки по аренде – расширить бизнес. Тармо Суомалайнен, директор представительства Финско-российской торговой палаты в Санкт-Петербурге, рассказал, как живется финскому бизнесу в новых условиях.

- Что происходит с финским бизнесом в Петербурге?

- Мы в Палате наблюдаем снижение количества запросов от финских компаний, собирающихся выйти на российский рынок. Тенденция наметилась в конце лета – начале осени: это время традиционного начала нового бизнес-сезона, но осень у нас вышла довольно тихой по сравнению с 2014 годом. Компании, вложившие средства в Россию, продолжают реализовывать свои планы. Некоторые вынуждены сокращать персонал из-за падения спроса, но так это везде происходит время от времени: тут мало политических причин, бизнес реагирует на замедление экономического роста и падение курса рубля и покупательной способности населения.

- Хоть кто-то выиграет в изменившихся реалиях?

- Надеюсь, что такие найдутся. Трудно в такой ситуации прогнозировать, но возможно, Nokian Tyres. Они экспортируют значительную часть покрышек, производимых на петербургском предприятии. Неплохой пример: открыли производство в 2003 году, начали с совместного предприятия с российскими партнерами в Ярославле, бизнес не пошел, но они не сдались, в 2005 открыли собственное производство. В 2008 их директор мне рассказывал, ощущение было, что бизнес на полной скорости несется в стену. Потом экономика пошла в гору, бизнес наладился, даже расширился, и вот опять кризис. Кстати, они крупнейший российский экспортер потребительских товаров длительного пользования – а ведь компании меньше 10 лет! Учитывая, что Россия почти не экспортирует такого рода товары, ситуация очень любопытная.

Строительная компания SRV ведет большой проект на Охте (комплекс "Охта-Молл". – Прим. ред). Они успели получить финансирование от российских банков еще в те времена, когда ставки были вполне приемлемыми, а курс рубля не упал. Значительная часть их расходов номинирована в рублях, так что от дешевого рубля они скорее всего выиграют.

- Кто из смелых решился зайти на российский рынок, несмотря на шторм?

- Есть и такие: Teknos, которые осваивают производство красок в технопарке в Марьино, и небольшая финская компания Skaala , которая занимается производством окон – в середине марта планируется старт. Не очень много, я бы сказал.

- Кто-то из крупных компаний покидает рынок?

- Мы не замечаем значительного оттока крупных игроков, хотя, конечно, не с каждым из них Палата постоянно контактирует. Безусловно, мелкие компании, у которых был в России один сотрудник, уходят или замораживают свой бизнес до лучших времен.

- И Вы, и Ваши коллеги в консульстве Финляндии наверняка общаетесь с финскими бизнесменами в России, что они говорят о происходящем?

- Мнений множество, однако есть один общий аргумент, как мне кажется. Финляндия уже очень давно в еврозоне, руководство материнских компаний привыкло к стабильному курсу рубля относительно евро и доллара, к тому же не все из топ-менеджеров в принципе имеют опыт работы на рынках с другой валютой. Приходится объяснять финскому правлению, что падение оборотов и прибылей в выражении в евро в два раза не означает, что бизнес катится в тартарары. Это означает, что при правильной организации бизнес-процессов и траты в России, если пересчитать в евро, для материнской компании тоже уменьшились. Так что бизнес не уходит и не растворяется, но делает коррективы: если стоимость дочерней компании в России в евро падает ниже, чем сумма кредита, взятого в евро на развитие бизнеса, то складывается ситуация недостаточной капитализации. Хорошо, что российские подразделения занимают евро в первую очередь у материнских компаний, а не у банков. Иначе были бы действительно серьезные проблемы, потому что кредитные ставки в российских банках для бизнеса сейчас – за гранью «добра и зла».

- Финляндия имеет инструменты для поддержки своего бизнеса за рубежом?

- Да, такие инструменты имеются, но прежде всего они предназначены для компаний, желающих начать экспорт. Государство предлагает субсидирование маркетинговых исследований и консалтинга, например. Размер субсидии – от 30 до 40 тысяч евро, однако их можно получить, только вложив столько же самостоятельно. Государство в данной ситуации заинтересовано в существенном увеличении экспорта именно средних и малых предприятий, потому что внутренний спрос не растет, а рабочие места создавать необходимо.

- А что с большими предприятиями? Такие крупные компании, например Valio – очень пострадали от контрсанкций. Их руководство утверждает, что в России большие проблемы с качеством молока, а завозить финское теперь нельзя. Кто-то может им помочь?

- Ситуация с молоком лучше не стала, качество до сих пор нестабильно, а если Valio будет продавать продукты нестабильного качества, с брендом можно попрощаться. К сожалению, государство не может им помочь. Valio пыталось экспортировать безлактозные продукты, но их все равно останавливали на границе, их проверял Роспотребнадзор и обнаружил там какие-то вещества. Производители, у которых есть местное производство – Danon, например, в итоге выигрывают в конкурентной борьбе. Valio не может иметь в России полноценное производство, потому что они – кооператив финских фермеров, они обязаны закупать именно финское молоко. Понятно, что при нынешней ситуации в России, видимо, придется поменять стратегию.

- Российские законы не запрещают господдержку бизнеса. Однако по законам ЕС такие действия считаются протекционизмом и караются штрафом. Не кажется ли Вам, что это нечестная игра?

- Пищевое эмбарго является контрсанкцией и бьет по российским потребителям куда сильнее, чем по производителям. Valio страдает, конечно, но надо понимать, что общая доля пищевого экспорта в Россию из Финляндии – 5%: неприятно, но не смертельно.

Сейчас финские компании занимаются активным поиском новых рынков сбыта, один из перспективных вариантов – Китай, так что, может, Россия будет оттуда финские товары импортировать.

Бизнес с Россией был очень удобен для малых и средних предприятий, которые не могли себе позволить больших транспортных издержек, плюс в России у финнов давно очень хорошая репутация.

- Как у финских бизнесменов изменилось отношение к российскому рынку?

- Всего пару лет назад Россия воспринималась как перспективный растущий рынок, имеющий свои нюансы и небольшой политический риск, но колоссальные возможности, перебивавшие все риски. Отношения были прагматичными – быстро и хорошо работала таможня, развивался транзит, было понятно, сколько стоит труд и какой уровень покупательной способности у населения. Прошлой весной все поменялось: теперь рынок не выглядит столь многообещающим – экономический спад делает свое дело. Многие компании ищут другие рынки: Германия вернула себе второе место среди стран-импортеров финской продукции, на первом месте традиционно Швеция, но компании пытаются выходить и в африканские страны, и в США.

К слову, некоторые компании смотрят и на трудовые ресурсы России: раньше труд был слишком дорог с учетом его продуктивности. Падение зарплат сделало развитие бизнеса здесь не таким уж безнадежным делом. Тут очень важно работать исключительно в рублевой зоне, и не экспортировать слишком много компонентов за доллары и евро – тогда все хорошо, и возможно даже наладить экспорт.

- Вы слышали слухи о возможной продаже "Стокманном" «Невского центра»? Компания переживает непростые времена: недавно вот Seppälä продали.

- Что касается Seppälä, то он уже давно не вписывался в маркетинговую политику Stockmann, и поэтому предприятия в самой Финляндии и Эстонии были проданы их собственному менеджменту. Магазины Seppälä планируется закрыть в Восточной Европе. Что касается Stockmann: их новый руководитель известен как раз умением сокращать издержки, а управление недвижимостью – явно не самая сильная сторона компании. Наверное, продать площади и остаться арендатором – вполне разумное решение. Вряд ли они уйдут из России.

- Что насчет Prisma? Не пострадают ли они от проверок ретейлеров, которые проводит прокуратура?

- Я думаю, это, скорее, пропаганда. Ну не могут же они закрыть все магазины? Безусловно, розничная торговля пытается выжать максимум прибыли, но на нынешней ситуации крайне сложно нажиться.

- Что с туризмом? Зарабатывая в евро, в Россию теперь ездить выгодно. Следует ли ожидать нашествия финских туристов?

- Люди в Финляндии серьезно напуганы происходящим на Украине, и с подозрением смотрят на «восточные маршруты», хотя, казалось бы, должны хоть немного разбираться в российской географии. Не могу сказать, что это очень взвешенное мнение, однако оно соответствует существующим настроениям. К сожалению, сегодня бренд «Россия» не пользуется большой популярностью в Финляндии. Многие финны вообще никогда не были в РФ, другие гостили тут еще во времена СССР, и поэтому образ, скажем так, скомканный. Это очень глупо, ведь сейчас, при нынешнем курсе рубля – туризм в Россию может быть очень выгодным.

- Можно ли ожидать финский туристический сезон летом этого года?

- Я надеюсь: здесь есть что посмотреть, сервис стал лучше, цены в евро упали. Что можно сделать: упростить визовый режим и снизить цену виз. Шенгенская виза стоит около 50 евро, а российская виза - не меньше 80. К тому же Финляндия активнее дает многолетние визы, в отличие от России. И это достаточно серьезная преграда для туризма и спонтанных поездок на выходные в Петербург, например, на представление в Мариинский театр. Например, билеты на «Аллегро» и проживание в России на уикенд обойдутся всего в 170 евро, однако тут все портит визовый сбор. Выгоднее и проще слетать в Берлин.