Рынок сырого молока в России сегодня как никогда стремится к развитию. Новые технологии, тенденции, идеи появляются в молочном животноводстве страны. Пожалуй, не последнее слово в этом перечне – идея. Так идея кооперации, успешно реализуемая производителями молока на Западе активно начала воплощаться в России. Об отечественной кооперации, проблемах производства молока, взаимоотношениях с перерабатывающими предприятиями и многом другом корреспондент ИА DairyNews побеседовал с Дмитрием Похилько, председателем Липецкого кооператива «Объединенные производители молока».

- Не так давно ИА DairyNews опубликовало новости по поводу создания федерального кооператива производителей молока и организации внутреннего технического регламента. Хотелось бы спросить, насколько реально организовать работу кооператива на федеральном уровне?

- Уверен, что это абсолютно реально. Если говорить юридическим языком, то федеральный кооператив – это кооператив второго уровня, который могут создавать региональные кооперативы (первого уровня). Региональный кооператив «Объединенные производители молока» №1 (ОПМ), созданный в рамках региональной Ассоциации сельхозпроизводителей, работает уже год. В него входят предприятия Липецкой, Воронежской и Курской областей. 22 предприятия Владимирской области, перенявшие наш опыт, создали территориальный кооператив №2.

Теперь мы смотрим дальше. Федеральный кооператив нужен для того, чтобы консолидировать интересы региональных кооперативов и представлять их на глобальном уровне. Конечно, объединение должно идти по территориальному признаку, потому что кооперироваться с Сибирью и дальним Востоком нецелесообразно. Даже внутри соседних областей есть определенные особенности производства и сбыта молока.

Но с созданием кооператива в рамках Центрального Федерального округа в плане реализации сырья правила могут быть едиными. Мы хотим разработать механизм объективного ценообразования на сырое молоко, направленный на выстраивание прозрачных отношений с переработчиками в масштабах страны. Кроме того, на объединение будут возложены снабженческие функции. Централизованная закупка расходных материалов для животноводов обеспечит оптимальные цены и минимизирует затраты сельхозпроизводителей.

Коллеги из других регионов задумываются о создании подобных кооперативов. Они смотрят на нас, видят положительный результат. Надеемся, что они также присоединятся к нам. Можно говорить о том, что зерно кооперации в России уже посеяно.

-Сколько сегодня молока производит Липецкий кооператив?

- На сегодняшний день в кооперативе 20 участников: 15 хозяйств, работающих в рамках контрактов и 5 ассоциированных членов. Наш общий объем производства по июню месяцу составил 175 тонн молока в сутки. Консолидированные поставки позволили ОПМ заключить годовой контракт с крупнейшими переработчиками («Вимм-Билль-Данн» и «Данон - Юнимилк»), обеспечив тем самым канал сбыта и стабильную цену, понятную для обеих сторон. К заключению подобного договора в настоящее время подходят наши коллеги из Владимирской области. Владимирский кооператив сегодня только зарегистрирован, у них пока нет кооперативного контракта. В его рамках намерены работать 22 хозяйства с общим объемом 320 тонн молока в сутки. Не факт, что все сразу же начнут реализовывать сырье через кооператив. Мы с этим столкнулись в прошлом году. Вначале в ОПМ зарегистрировались 12 хозяйств, но в силу разных причин фактически работали только 7. Посмотрим, что будет во Владимирской области. О конкретных показателях можно будет говорить, когда начнется реальная работа по контракту.

- Для создания кооператива второго уровня необходимы некие совместные организационные действия, принципы работы. Есть ли они? В дальнейшем при присоединении к кооперативу новых членов будут ли выставляться определенные условия для вступления потенциальному члену кооператива?

- Наши двери открыты для всех. У нас есть и хозяйства уровня агрофирмы «Трио» - современные, с очень высокими технологическими стандартами. Но есть и фермы, где доение идет даже не в молокопроводы, а в бачки. Именно поэтому после объединения следующим этапом стал вопрос о разработке внутренних стандартов, предъявляемых к организации труда и качеству продукции. И мы у себя в территориальном кооперативе №1 создали команду технического аудита. Специалисты посещают хозяйства, смотрят, как ведется производство, указывают персоналу на ошибки. Главная цель – добиться высокого качества сырья, чтобы переработчики были заинтересованы в сотрудничестве с нами.

Постепенно мы поймем, какими они должны быть, определим обязанности и степень ответственности каждого участника кооператива и на федеральном уровне. Люди должны понимать, что это необходимый шаг для унификации и структуризации отечественного молочного рынка.

Предполагается, что в будущем уже в формате федерального кооператива с Вимм-Билль-Данном, Данон-Юнимилк, с другими молокоперабатывающими предприятиями будут подписываться долгосрочные контракты. В них четко, понятно, прозрачно для всех будут прописаны условия сотрудничества, правила игры основного объема рынка молока (в то, что мы в конце концов консолидируем основной объем рынка сырого молока, я безоговорочно верю).

Производители и переработчики – не противоборствующие стороны, а участники единой молочной отрасли. Наш главный заказчик – это потребитель, который хочет покупать безопасные, качественные, вкусные продукты по разумной цене. И наша совместная задача - удовлетворить это требование. Если каждый из нас будет тянуть одеяло на себя, как мы делали это в течение двадцати лет, то ничего путного не выйдет. К чему пришли? Сегодня цены на молоко в России - выше европейских. Переработка жалуется на дефицит сырья, объемы производства молока на минимальных уровнях…

- Каждый солдат мечтает стать генералом. Липецкий кооператив существует чуть больше года, формируется федеральный кооператив. На ваш взгляд, что будет с кооперацией через несколько лет, какое будущее ожидает вас?

-История европейских кооперативов исчисляется десятилетиями, а порой и столетиями. А что у нас? Вы оглянитесь назад – за сто последних лет Россия пережила столько, сколько Швейцария не пережила с того момента, когда первая швейцарская обезьяна слезла с дерева и взяла палку в руки.

У нас особый ритм жизни, и мы прошли через такие потрясения, что пока не знаем, что будет с кооперативом в России. Может быть, мы с Вами встретимся через три года и будем обсуждать ситуацию, в которой кооператив «Объединенные производители молока» получил разрешение госдепа США, одобрение антимонопольной службы РФ и приобрел компанию PepsiCo. Это Россия! Это, как сказал один иностранец, страна космических возможностей и чудовищных парадоксов.

Примеров развития кооперации можно привести массу. Та же «Campina» – пример кооператива, который создавался в свое время фермерами, чтобы выработать какие-то правила игры. Они сделали это весьма удачно, и не думаю, что сегодня кто-то из них помышляет о том, чтобы взять и распустить кооператив.

У нас может быть и все по-другому. Возможен канадский вариант, когда государство вплотную занимается кооперативом. Нужно помнить, что молочный вопрос – это вопрос продовольственной безопасности в масштабах страны. Канадский вариант – это вариант не свободного рынка, а регулируемого.

- Вы считаете, что в России развитие кооперации перспективно, если она будет поддерживаться и развиваться государством?

- Я рожден в СССР. Видимо, что-то осталось на уровне подсознания, так что я считаю, что хоть в госрегулировании и были перегибы, но в целом- то система работала!

В настоящее время большое значение для развития молочной отрасли имеет позиция региональных властей. Липецкой области повезло. Олег Петрович Королев играет важную роль в развитии сельского хозяйства региона. Благодаря ему разрабатываются и принимаются серьезные программы по поддержке агропрома.

Правительство сейчас также уделяет внимание молочному скотоводству, хотя буквально 5 лет назад оно не воспринималось никак. Можно валить всю вину на министров, мол, это они виноваты! Ну, а сами-то животноводы что? Птицеводы собрались – пришли и сказали, что им нужно. Свиноводы выступили со своими конструктивными предложениями. А мы не могли собраться. Когда ты не стучишь, тебе никогда не откроют дверь. Если только не заметят, что ты там стоишь. Мы молчали, а федеральные власти и не знали, что происходит трагедия. Вот тут роль губернатора имеет большое значение. Посмотрим Белгородскую и Липецкую области. Пафосно звучит, конечно, но по большому счету, губернаторы этих регионов – святые люди для молочной промышленности. Потому что сами из села, понимают, что к чему.

Сегодня воспряло духом сельское хозяйство и в Воронежской области. В нашем кооперативе есть и четыре воронежских хозяйства. Они ожидают эффекта от работы Гордеева, с приходом которого началась активная разработка областных программ по развитию АПК.

Но нужно понимать, что молочное скотоводство – это не птицеводство. Оно имеет очень длинный период отдачи. Вложил деньги – и надо ждать несколько лет. И не просто ждать, а продолжать много и упорно работать. Вот и не горит народ заниматься молочным животноводством. Зачастую поголовье сохраняется исключительно по требованию региональных властей.

Приходят инвесторы в регион, а им говорят: «Мы дадим вам возможность поработать с землей, с масличными, с зерном, но у нас есть фермы, и они должны быть сохранены». Таких примеров, чтобы кто-то целенаправленно пришел в молочное животноводство, я не знаю. Проблема-то - не сегодняшнего дня. Она системная, имеет долгую историю, которую сегодня стали замечать и что-то делать.

- К вопросу о сохранении поголовья. Можно ли считать его показателем эффективности хозяйства?

- Вопрос сложный на самом деле. А что вообще считать эффективностью хозяйства? Для меня эффективным является то хозяйство, которое при выбранной им технологии получает прибыль. Сами же технологии могут быть различными. Кто-то намерен доить по 12 тыс. кг молока в год на корову – это хорошо. Кому-то достаточно шести. Но с учетом разных уровней вложений, с учетом использования разных технологий, эффективность может быть абсолютно одинаковой. И сказать, что тот, кто производит 6 тысяч кг – не эффективен, это неправильно.

Эффективен тот, кто работает, кто развивается, но при этом не забывает про социальную сферу. Вот он эффективен. Вспоминаю свое первое хозяйство, куда попал сразу после института. Животноводческое хозяйство, 2000 голов КРС. В хозяйстве был детский сад, начальная школа, клуб, пункт медицинской помощи. И все это содержалось и поддерживалось колхозом.

Сегодня из детского сада сделали конюшню, клуб закрывают, потому что он на балансе администрации, а та его не тянет… Кто останется работать в этом селе? А так как это все в 200 км от Москвы – принимай, «нерезиновая». Вот и все.

- Недавно компания PepsiCo пришла на молочный рынок России. Есть мнение, что PepsiCo смотрит на 20-30 лет вперед, понимая, что продовольствие будет дорожать, а Россия – страна, в которой на сегодняшний день есть возможности включиться в структуру производства продовольствия значительно глубже, чем в других странах. Полагаю, что в PepsiCo не будут довольны усилению государственного влияния в молочном рынке, на который они только-только попали. А каким образом в будущем будет сопоставляться деятельность федерального кооператива и деятельность такой крупной компании как PepsiCo?

- Что касается недовольства госрегулированием, то в Канаде как-то недовольны, но все работают с большим удовольствием. Тут вопрос глубины и эффективности контроля. Сдуру можно и лоб разбить. Но если инструменты по контролю объективные и не тоталитарные, то почему бы не быть такому контролю.

Что касается отношений крупного федерального производителя и крупного переработчика, то Вы сами ответили на свой вопрос, когда говорили о том, что PepsiCo считает на 20 и 30 лет вперед. Удобно планировать на такой срок, когда ты понимаешь условия работы. А договориться с крупным объединением, которое гарантирует выполнять обязательства на пять- десять лет вперед, значительно проще и интереснее крупным переработчикам.

Многие, когда кооператив создавался, воспринимали его как некого Франкенштейна, который будет «гонять» переработку и стремится отомстить ей за 15 лет безраздельного властвования на рынке. Но это не так. Я еще раз говорю: отрасль нельзя делить на две части, мы должны быть вместе. А для этого должны быть правила, координирующие наши действия.

-Переработчики тоже так считают?

- Как я уже говорил, у них есть определенные и вполне объяснимые опасения, связанные с возможной потерей доминирующей роли во взаимоотношениях с производителями. Но с другой стороны, я уже не раз слышал от них, что кооператив – это удобно. Когда они увидят, что контракт обеспечивает им гарантированный объем молока необходимого качества, по фиксированной и заранее оговоренной цене, все больше и больше людей в отделах закупки молока будут благодарить Бога за то, что им не нужно содержать собственный огромный штат для работы с сырьевой базой.

- То, что сегодня делается кооперативом «Объединенные производители молока», это очень понятно. Вводится свой внутренний регламент, ведется активная работа с перерабатывающими предприятиями. А как обстоят дела с работой с отраслевыми союзами?

-Как там у классика? Каждое ведомство должно заниматься своими делами. Кооператив «Объединенные производители молока» занимается технологическими и экономическими вопросами. Но мы входим в состав Ассоциации сельхозпроизводителей Липецкой области, а это уже объединение, которое, в том числе, решает и политические вопросы на уровне региона. В федеральный кооператив на правах ассоциированного члена войдет Национальный союз производителей молока СОЮЗМОЛОКО, который доносит до государства проблемы отрасли.

К примеру, Андрей Львович [Даниленко - прим. ред.] – много полярных мнений об этом человеке. Но давайте рассуждать. Кто достучался до Министерства сельского хозяйства, представил проблемы отрасли? Кто заговорил о проблеме белорусского импорта? Это был Даниленко, и мы должны это признать.

Другой вопрос, что производители должны приходить с конструктивными предложениями к тем людям, которые представляют нас на федеральном уровне. Я повторюсь: надо в дверь стучать. Тогда она будет открываться. А то мы сидим и ждем, что прилетит к нам волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет кино. Так не бывает. Надо послать волшебнику хорошее предложение, в котором написать: «Дорогой волшебник, Вы прилетайте к нам, показывайте нам кино, а мы - накормим Вас мороженым».

- Какие трудности у кооператива были, какие есть сейчас и с какими, на Ваш взгляд, вы еще столкнетесь?

- Основная проблема - отсутствие системного подхода в сельском хозяйстве. Если кооператив берет на себя долгосрочное обязательство по объемам поставки, то специалистам предприятий нужно правильно планировать эти объемы, а не все это умеют делать.

Вторая проблема – это качество молока. О команде технического аудита я уже рассказал. Кроме того, для повышения качества молока нужно помнить о двух вещах. Первое – это экономика. Второе – это то, что называется гордостью за себя и свою работу. Достаточно стыдно, подводя итоги, ставить в графу какой-то объем молока второго сорта. Либо указывать молоко с антибиотиками, что вообще плохо.

Мы не отбирали себе участников, поэтому у нас есть хозяйства, которым надо еще совершенствоваться. Но мы им тоже рады, ведь если бы они остались за нашими дверями, еще неизвестно, как сложилось бы их будущее. Кроме того, внутри кооператива они могут бесплатно использовать опыт высокотехнологичных сельхозпредприятий.

- Удалось ли сегодня справится с проблемой гарантированного объема и каким образом?

- Сейчас ситуация у нас значительно лучше прошлогодней. В настоящее время мы находимся в тех погрешностях, которые контрактом допустимы – 5% от объема. Это очень хороший показатель по выполнению взятых обязательств, хотя есть вопросы к отдельным членам кооператива.

Из трудных ситуаций удается выкручиваться благодаря взаимовыручке. Если у кого-то не хватило молока - ну вот 5 тонн не хватает и все, - то плечо подставит партнер по кооперации. Ведь кто-то дал чуть больше, чем было запланировано, кто-то - чуть меньше. Правильно управляя этими объемами, мы закрываем поставки всем контрагентам.

В том числе, и новичку - компании Lactalis, с которой начали работать в этом году. Они приобрели завод на юге Тульской области и провели там реконструкцию. Пока работаем небольшими объемами, но главное, что найдено взаимопонимание, начали работу.

- А при отсутствии необходимого объема нет желания воспользоваться услугами трейдеров?

- На самом деле, мы в этом году столкнулись с перепроизводством. И общение с трейдерами имело место как раз по вопросу реализации молока. Но тут надо понимать, что трейдерство - для рынка вещь полезная. Любое перерабатывающее производство сталкивается с разным заказом продукции. Заказ на поставку молока - сырья имеет колебания, и выполнять его за счет только поставок из хозяйств невозможно. Для этого и существует вторичный рынок молока – трейдерский. Они закрывают определенные объемы молзаводов. Допустим, сегодня не надо молоко липецкому «Юнимилку», но нужно «Данону» в Чехове. Этот объем молока никуда не выливается, он перемещается между заводами.

Правда, тут возникает вопрос порядочности. Есть трейдеры, у которых стоит задача «срубить бабла». И им нет разницы, с кого рубить: с переработчика осенью, с крестьянина летом… Сезонность производства молока в нашей стране ни кто не отменял. Осенью заводам молока не хватает для производства продукции. Нечистоплотный трейдер начинает выкручивать им руки. Он говорит: «Почем молоко? По 15? А вот давай мне 20, тогда привезу». И заводы вынуждены давать эти деньги, тем самым разгоняя весь рынок, увеличивая свою себестоимость, повышая цену на полке и снижая потребительский спрос.

Произошло снижение спроса. Трейдер готов отдать молоко по 10 рублей. Переработчик берет, зная, что будет хорошая цена по маслу, сырам, произведенным из него. А тот нехороший человек в это время приезжает к производителям и говорит: «Зажрались переработчики, не хотят молоко брать, но я у вас по 5 рублей возьму».

Крестьянин в шоке. Никуда не денешь молоко, молоко – не гвозди, оно на складе не полежит. В речку вылить? Не пойдет. И отдают они по пять рублей. Потом плачут, режут коров, снова плачут, режут, и закрывается хозяйство. А трейдер, который вложил деньги только в старый молоковоз, даже не думает о том, что фактически загубил хозяйство и отрасль. Он повернулся и поехал в следующее село.

Это одна сторона медали. Другая – это трейдеры, собирающие молоко у ЛПХ и небольших фермерских хозяйств в консолидированные объемы до 200 тонн. Они действуют прозрачно, у них есть небольшая маржа. И они занимаются очень важным делом: регулированием скачков заказа у перерабатывающих производств. Трейдеры нужны, они должны быть.

- А что вы делаете с теми, кто не справляется со своими обязательствами?

- Подвергаем обструкции и предаем анафеме. Шутка. Все мы люди взрослые. Регулярно докладываем на собраниях кооператива о возникающих проблемах, с чем не справляемся. Наблюдательный совет кооператива с нами в постоянном контакте. Мы держим руку на пульсе, и внутри кооператива люди понимают, как исправить ошибки.

- Не было случаев, когда кого-то исключали из кооператива?

- Были, но исключали только «мертвые души» - хозяйства, которые зарегистрировались, но не работали в кооперативе. Но исключение - это не черная метка и не проклятие на всю оставшуюся жизнь. Бывают разные обстоятельства. Прелесть кооператива в том, что это не жесткая партийная система, это группа единомышленников, собрание со свободным правом голоса, где звучат разные мнения.

Я не знаю, какими мы будем через несколько лет. Сегодня мы начинаем технологическую поддержку, кто знает, может, через полгода мы начнем поддержку по кормопроизводству, а еще через полгода – свою лизинговую программу по поставке сельхозтехники в хозяйства. Знаю одно – мы за четкие, понятные, прозрачные взаимоотношения. Мы готовы рассматривать их на 5 или даже 10 лет вперед. Рассматриваем и самые разные схемы сотрудничества. Вплоть до такой схемы, какая возникала у одного из переработчиков, когда есть себестоимость и гарантированная маржа.

- Вернемся к вопросу внутреннего регламента. Каким образом будет осуществляться контроль качества молока внутри кооператива?

- В кооперативе создана небольшая команда консультантов, которая отслеживает ошибки производства молока и дает четкие, понятные указания, как их устранить. Каждый свой шаг, каждое замечание они документируют и доносят до работников, до руководителей и до собственников. Не каждое хозяйство может себе позволить иметь личного Хворостовского. Это дорого. Хворостовский - он один. А если организовать гастроли, то все получат удовольствие, и Хворостовского на всех хватит. Так и здесь.

В каждом хозяйстве есть определенный набор оборудования, который требует соблюдения соответствующей ему технологии. Есть доение в бачки, есть доение в молокопроводы, есть доение в доильных залах. Но по большому счету, при всем многообразии форм, система примерно такая же, как мотоцикл, легковой автомобиль и внедорожник. Марок, видов, цветов может быть сколько угодно, принципы остаются одни и те же.

Допустим, у агрофирмы «Трио» плановый сорт с учетом имеющегося оснащения - высший. Значит, все другие сорта воспринимаются как ошибка в технологии производства. В другом хозяйстве плановый сорт - «вимм-билль-данн» (промежуточный, существующий у этого переработчика).

Определяется, что сейчас стоимость молока, произведенного в хозяйстве – 12,5 рублей, а оборудование позволяет производить молоко, которое можно сдавать за 14 рублей. Значит, собственник теряет 8 млн. рублей. Хочешь - теряй дальше. А не хочешь – выполняй конкретные рекомендации профессионалов.

- А какова сегодня структура кооператива?

- На сегодня у нас есть головное отделение в Липецке, в котором тружусь я, главный бухгалтер и юрист кооператива. В Воронеже работает обособленное подразделение кооператива. Оно также состоит из трех человек: исполнительного директора, который отвечает за логистику молока, организацию правильного движения сырья; менеджера по оперативной работе, занимающегося работой непосредственно с хозяйствами и операционного бухгалтера.

С началом работы команды технологического сопровождения у нас появляется дополнительно еще три человека в команде – это руководитель направления, ведущий специалист по технологическому сопровождению и диспетчер-логист, который будет консолидировать все события на фермах. На сегодня структура такая. Будем расти, поймем, что не хватает ресурсов – значит, будем расширять штат.

- Откуда берутся специалисты? Это сотрудники хозяйств или привлеченный извне менеджмент?

- В основном, это привлеченные люди. Все не первый год являются участниками молочного рынка, но не работали у членов кооператива. Вы понимаете, ситуация с кадрами на селе довольно сложная. И ослабить кого-то из членов кооператива, выдернув у него специалиста – это не совсем правильно. Сотрудники, которые будут заниматься качеством молока, известны на рынке. Это региональная компания, которая занимается дистрибьюцией молочного оборудования. Называть ее пока не хотелось бы.

- А как Вы пришли в кооператив?

- Я всю жизнь в сельском хозяйстве. Мне крупно повезло, моя жизнь прошла в богатые на события времена. И внукам я смогу рассказать историю России, начиная с Леонида Ильича Брежнева, с перестройки.

В 1991 году я поступил в Воронежский аграрный университет по специальности «зоотехния», который в 1996 успешно закончил. По распределению попал в одно из хозяйств Тульской области, где проработал главным зоотехником практически пять лет. После этого был небольшой опыт работы в бизнес-структуре, не связанной с сельским хозяйством. После этого судьба свела меня с компанией «Данон». Начинался один из этапов расширения на заводе в Чехове. Собеседование прошел с Василием Рединым – гуру даноновского движения в СНГ - и попал в отдел закупок молока. Посчастливилось работать около двух лет в украинском подразделении «Данон» (после покупки завода в Херсоне возникла потребность структуризировать там сырьевую базу).

Затем попал в молочный кооператив по приглашению Евгении Уваркиной, руководителя агрофирмы «Трио». Мы знакомы еще с тех пор, когда в «Трио» получили первое молоко. С компанией «Данон» мы расстались на самом позитивном настрое, и сегодня поддерживаем отношения. Впрочем, я поддерживаю хорошие связи со всеми коллегами с предыдущих мест работы. Университеты университетами, а рабочее место – это школа жизни.

- Каков порядок принятия решений в кооперативе и каковы Ваши функции в нем?

- На самом деле, все происходит предельно демократично. Вопросы, по которым приходится голосовать, возникают в ходе работы исполнительной команды. Мы выносим его на обсуждение. Решения в кооперативе принимаются методом простого голосования. Каждый участник, независимо от поставляемых объемов, имеет один голос, дискриминации по показателям – объем - качество нет никакой.

Ну, а моя скромная роль заключается в том, чтобы все наше непростое хозяйство работало, действовали внутренние и внешние связи, и, кроме того, в том, чтобы совместно с участниками кооператива определять вектор движения.

Собрания проходят по мере необходимости, как правило, раз в месяц. Иногда встречи бывают отчетные, иногда чисто информационные. Приглашаем на наши собрания и гостей - тех, кто интересуется кооперативом.

- Каким будет кооператив к концу года, сколько хозяйств намерены в него вступить?

- Я сейчас по сельской традиции боюсь сглазить. Да, есть ряд хозяйств, которые рассматривают для себя возможность вступления в кооператив. Сейчас они размышляют над этим вопросом. Членство в кооперативе нужно вначале обдумать и понять.

Хотелось бы к концу года выйти на 300 тонн в сутки. Предполагаем расширение по ныне существующим регионам, надеемся, что к нам примкнут новые соседи. Рассматривается и другой вариант. Так, если у нас наметится большое расширение в Воронеже, и там захотят создать свой территориальный кооператив, мы только поддержим это начинание. Да, при этом мы перераспределим нарощенные объемы, станем меньше. Но, несмотря на это, идея кооперативного движения будет развиваться. И неважно, кто сегодня стал хорошим, кто сегодня взял первенство. Важно, что в правильном направлении двигаются все. И через пять, через десять лет будет село, будет молоко, а Россия будет по трубопроводам гнать не нефть и газ, а молоко.

- Как финансируется работа кооператива? Для многих хозяйств в других регионах такая практическая сторона сегодня очень важна.

- Кооператив работает на базе агентских договоров. Мы отказались от создания какого-то промежуточного звена, которое покупает, консолидирует молоко, а потом его продает. Это опять же та схема, в которой может возникать недопонимание.

Мы решили идти по более прозрачному пути. Собственником товара остается хозяйство. Кооператив выступает в роли гаранта, обеспечивая покупателю определенный объем участников кооператива. Соответственно, все товарно-денежные отношения на основе договоров происходят между хозяйством и заказчиком. Кооператив сопровождает сделку, то есть обеспечивает соблюдение правил игры участниками, поэтому своих денег у кооператива нет.

Да, у нас есть счет, на который поступают денежные средства за реализацию молока, но они в тот же день распределяются на счета хозяйств. Мы на эти деньги не имеем никакого права. Наша задача – четко донести сумму до хозяйства. После того, как сделка была осуществлена, участники кооператива в течение месяца выплачивают кооперативу вознаграждение за агентскую работу. В нашем случае - 1 % от общей суммы реализации, но это не догма и каждый региональный кооператив сам определяет порядок отчисления средств. Деньги расходуются не только на содержание исполнительной команды, но и на формирование фонда развития. Часть средств до определенного объема поступает в бюджет, за счет которого команда осуществляет свою деятельность, нанимает специалистов.

- Сегодня 175 тонн молока в сутки, завтра будет 300 тонн, послезавтра больше. Тогда появятся средства, которые будут аккумулированы. Куда планируется эти средства направлять? Это будет маркетинг или какая-то социальная работа, организованные закупки для хозяйств?

- Самое неблагодарное дело – делить шкуру еще не убитого медведя и распределять средства еще не сформированного фонда. Но, на самом деле, есть два направления. Первое – это маркетинговая политика, построенная на популяризации отрасли в целом. Некоторые скажут: «Вы же доите молоко, так продолжайте его доить!». Но тут очевидная связь. Покупает молоко не переработчик, а конечный потребитель. Для переработчика молоко – сырье для производства продуктов питания. Чем больше в нашей стране будут потреблять молочных продуктов, тем лучше будет всей молочной отрасли.

Второе направление – это социальные программы. К примеру, «Школьное молоко» - программа, поддерживаемая в ряде регионов. Можно же модернизировать ее, поставить те же молокоматы в школах, а не на автобусных остановках. Хотя этот бизнес, когда аппараты стоят на остановках, имеет право на жизнь. Но в школах, где отобрали бы лучших производителей молока, сертифицированных по всем самым жестким требованиям, детишки бы пили более полезный продукт.

- Когда федеральный кооператив будет давать тысячу тонн молока в сутки?

- При условии объединения и успешной работы Липецкого и Владимирского кооперативов, к концу года вполне реально консолидировать 600 тонн молока. Если сформируется еще один региональный кооператив, а предпосылки к этому есть, то к финалу 2011-го года мы выйдем на 1000 тонн молока в сутки. Полагаю, что в сентябре можно уже будет говорить о федеральном кооперативе как о свершившемся факте. У меня в этом плане очень радужные перспективы, боюсь сглазить.

- Сколько нужно ежесуточно производить молока, чтобы возникла мысль о строительстве собственной переработки?

- Есть подход расчета, а есть подход разума. На самом деле, очень многое будет зависеть от позиции перерабатывающих предприятий. У переработчиков сегодня есть хорошо организованный, правильно построенный бизнес, с доведением до потребителя известных молочных продуктов. Прежде чем ставить вопрос о том, с каких объемов производства нужно строить свою переработку, то нужно задуматься, а зачем? Если мы с переработчиками будем идти рука об руку и выступать как единая молочная отрасль – строить свой завод нет смысла.

Если рассматривать с точки зрения экономики, не разума, а ума, то для начала собственной переработки достаточно концентрации около 500 тонн молока. И можно строить свой завод, который будет иметь достаточно сильную региональную марку. К примеру, Рязанский молочный завод перерабатывает в районе 300 тонн. Тульский молочный завод – отличная локальная марка, поддерживаемая самими туляками. Если задаться такой целью, то в принципе и 300 тонн – порог, с которого можно задуматься о переработке.

- Общеизвестный факт, что в 2014 году в Европе будут отменены квоты на производство молока, и, по прогнозам некоторых европейских сельхозобъединений, экспорт молочных продуктов будет увеличен, а цены серьезно упадут. А как эта ситуация отразится на России?

- Мое личное мнение: коллапса не будет. И решение об отмене квот принимали далеко не глупые люди. В основе этого решения, могут быть совсем другие вещи, отличные от озвученных в открытой прессе. Все мы знаем прогнозы, согласно которым рост населения будет продолжаться, а продукты будут дорожать.

А что такое корова? Корова – это живой организм с определенной физиологией. И работать как станок в три смены только потому, что надо производить больше продуктов, корова не может. На сегодняшний день есть показатели производства молока в 12-14 тыс. кг. Удивляет Иран, Израиль своими более высокими показателями. В Европе пониже показатели, есть куда расти. Но если объективно, много ли в Европе площадей, которые позволят быстро увеличить поголовье высокопродуктивного скота? А если корову не покормить, из воздуха молока не будет. Это первый момент. Просто так, по щелчку пальцев корова с 10 тысяч 20 тысяч производить не станет. Для этого в животноводстве должно произойти какое-то эпохальное открытие, сравнимое с ядерной бомбой в сорок пятом году. Животные сейчас уже на пределе, из них выжали все, что можно генетикой, кормами… Где произойдет взрыв в отрасли? В Европе сейчас взрываться нечему.

Второй момент – рост потребления молочных продуктов будет таким же взрывным. Интернет дошел до стран Азии; в Китае, Индии ведется популяризация молочных продуктов питания. Они видят, как культурные европейцы на завтрак употребляют йогурты, сыр, масло. И сидит миллиард китайцев и думает: «А я тоже хочу «Растишку». Миллиард китайцев покупает по одной бутылочке «Растишки». И что? «Данон» хлопает в ладоши, играет на балалайках, и все радуются. Но при этом молока-то не хватит. Традиционно китайцы не употребляли его в том количестве, в котором начинают употреблять сегодня.

Поэтому, учитывая два эти фактора, я полагаю, что в решении об отмене квот есть глубокие и мудрые цели. Европа намерена остаться лидером в производстве молочных продуктов. Взорвется Бразилия, взорвутся Мексика, Китай в производстве молока. Это сейчас у них куча проблем с этим, потому что цены на молоко нет. А цены нет, потому что потребление было достаточно низким.

Сегодня есть слухи, не могу оперировать более достоверными фактами, что многие иностранные компании интересуются покупкой активов и земли в России для производства сельхозпродукции. А развивающиеся страны увеличивают свою потребность в качественных продуктах питания, следовательно, нужно сырье для их производства. Может сложиться и так, что не хватит в Европе молока…

- Тогда, я думаю, «Объединенные производители молока» найдут еще один рынок сбыта?

- В первую очередь давайте накормим наше население. Давайте в первую очередь делать для себя. А то мы все время смотрим на другой мир. Когда мы были большие и сильные как Россия царская, нас считали мировым полицейским. Мы смотрели в Европу и грозили им пальцем. Когда мы были Советским союзом – тоже большим и сильным, считали, что должны поддержать всех бедных, несчастных и обездоленных. Нефть – берите, танки – берите. Потом мы стали Российской Федерацией. И теперь смотрим на внешний мир с мыслями, а вдруг мы сделали что-то недемократичное, а вдруг Штатам да интеллигентной Европе не понравится. А те же США живут для себя: «Вам не нравится? Тогда наши авианосцы плывут к вам».

Мы должны начать уважать себя и жить для себя. Вот если жители одного двора выйдут все вместе и скажут: «Достали наркоманы и хулиганы!», то вместе смогут сделать двор лучше и дать пинка наркоманам. Губернатор где-то региональный однажды скажет: «Достали нелегалы, давайте уже порядок наводить». И правительство однажды решит, что пора жить нормально. Когда каждый это осознает, тогда что-то серьезно изменится.