Корреспондент ИА DairyNews незадолго до скандала с сывороточным белком производства новозеландской компании, взял интервью у Найджела Джонса (Nigel Jones), директора по стратегическому развитию General Manager Strategy Fonterra и Мартина Бейтса (Martin Bates), с сентября менеджера Fonterra по России.

DN: Добрый день, Найджел и Мартин. Огромное спасибо за предоставленную возможность посетить штаб-квартиру Fonterra в Новой Зеландии. Расскажите о вашей стратегии. Какова стратегия развития Fonterra на мировом рынке и в России?

NJ/MB: С географической точки зрения, стратегия компании, в первую очередь, нацелена на Азиатско-Тихоокеанский регион: Китай, Азия, Ближний Восток - на этих рынках будет расти потребление. Вообще, мировое потребление молока значительно вырастет в ближайшие годы, во многом за счет Китая, Индии и, возможно, Африки (южнее Сахары). Говоря о продуктовой стратегии, мы стали больше ориентироваться на избирательность - сначала искать рынок сбыта, а потом производить товар. Еще 10-15 лет назад все было по-другому.

Наша компания инвестирует порядка 100 млн долларов ежегодно в инновации, чтобы производить продукцию с конкурентными преимуществами. Мы ищем рынки, где бы можно было «продолжить» производство товаров, применяя наши решения. Это, в частности, касается производства белковых концентратов. В России, например, это позволяет улучшить местное молоко с помошью молочных белков и молочных ингредиентов, дать преимущество в питательности и функциональности и добавить стоимость как продуктам локальных российских переработчиков, так и конечным продуктам для потребителя.

DN: Каким направлениям инновационной деятельности Fonterra отдает предпочтение?

NJ/MB: Большая часть инновационной деятельности направлена на сферу общественного питания и готовой к упореблению продукции. Например, среди прочих разработок - «крем для готовки», который используют повара на кухне для приготовления «кремовых» блюд, таких как соусы для пасты. Этот продукт позволяет максимально сократить время приготовления – до 30 секунд, что немаловажно в поставленных условиях. Любой повар признает, что при создании обычных блюд, в рецептуре которых есть крем, доведение базы для кремя до нужной кондиции занимает определенное время. Наш продукт прост и быстр в использовании, что делает всю кухню более эффективной. В сфере продовольствия мы сфокусированы на всех возрастах человека и предоставляем продукты на основе молока для употребления потребности в питательных микроэлементах организм от беременной мамы к ребенку, включая тинейджеров и людей пожилого возраста.

DN: Когда вы говорите о мировом потреблении молока, кого вы имеете ввиду - конечного потребителя или перерабатывающую промышленность?

NJ/MB: Если посмотреть на мировое потребление – будь то потребление конечным потребителем или переработчиками - оно растет, особенно в развивающихся регионах. Fonterra работает и с тем и с другим сектором – напрямую или косвенно, поскольку в международном плане мы не являемся «большим брендом», у нас есть сильные бренды на наших домашних рынках, и часто мы присутствуем на рынке посредством местных компаний («local leaders»). Мы часто предпочитаем работать через уже имеющихся на рынке игроков - они покупают некоторые из наших продуктов и решений, и это позволяет им более эффективно конкурировать с другими игроками. Но в некоторых регионах представлены и наши собственные бренды, например, в Азии.

Что касается России – тут мы работаем преимущественно с переработчиками: поставляем технические решения, что позволяет им поднять производительность и доходность и, что самое главное, обеспечить качество и безопасность продукции.

DN: Как это происходит?

NJ/MB: Представим российский молочный завод по производству йогуртов … или сыров. Завод закупает местное молоко. Объемы поставок и качество колеблются в зависимости от множества понятных факторов. Поставки СОМ идут так же из Белоруссии, возможно, Украины и прочих стран, что довольно дорого.

Продукция этого завода представлена на рынке каким-то брендом. Его владельцам хотелось бы, чтобы товар присутствовал на полках магазинов каждый день, независимо от поставок. Так вот решения нашей компании могут позволить избежать подобных рисков, «выровнять» производство. Также они могут значительно увеличить выход продукции, например, в некоторых случаях забрать сыворотку и вернуть ее в конечный продукт - повышает эффективность и снижает вредное воздействие на окружающую среду.

Молоко естественным образом меняется в результате сезонных колебаний. Какими бы ни были объемы производства, его качество может сильно по содержанию белка и жира. Это определенным образом ограничивает переработчика, в том числе российского. Нет необходимости искать замену молоку имеющегося качества, можно просто улучшить его качество путем добавления качественных сухих молочных веществ, получить тем самым возможность производить продукты высокого качества круглый год и - главное - поддерживать бренды и инвестиционный рынок.

Таким образом, на своем производстве в России вы используете местное молоко, добавляете нужный ингредиент и получаете лучший по качеству товар и больший выход продукта. Ваш завод становится более прибыльным, спрос на вашу продукцию растет, вы наращиваете объемы производства и так далее. Все это становится возможным с помощью дополнительных ингредиентов. Ваш продукт получает конкурентные преимущества по сравнению с товарами других производителей. На это настроена наша стратегия в России.

Что касается рынка молока, тут мы не готовы конкурировать, например, с европейцами или белорусами на российском рынке. Почему, вдруг, Россия начнет закупать СОМ в Новой Зеландии? Мы нацелены на сотрудничество с местными компаниями в плане технологических решений. Мы можем многим поделиться.

DN: А какие продукты вы поставляете в Россию сегодня? Какие продукты планируете или хотели бы привезти на российский рынок через 5-10 лет?

NJ/MB: Сегодня мы поставляем в небольших объемах масло, сыр, концентрат молочного белка (Milk protein concentrate), сухое молоко, и занимаем примерно 0,5% российского рынка молочных продуктов, включая масло. И даже подписание соглашения о зоне свободной торговли и последующее обнуление тарифов не внесет кардинальных изменений в имеющийся расклад поставок. Мы работаем для наших фермеров, и работаем с теми рынками, с которыми выгоднее работать нашим фермерам. Да, мы можем начать поставки молока и в Россию, но это как минимум невыгодно с точки зрения логистики. Наша цена не позволит конкурировать с Европой. Нам комфортнее работать с местными переработчиками – они могут гарантировать постоянные поставки. Нужно отметить, что, например, после подписания соглашения о свободной торговле с Китаем нам иногда приходится «побороться», чтобы сохранить имеющиеся объемы поставок в Россию. Мы не сможем сделать и тем более превысить в России выручку, которую имеем в Азии, на Ближнем Востоке и в других территориально близких для нас рынках. Было бы более обоснованно с экономической точки зрения начать более тесно работать с Индонезией – страной с поражающе быстрыми темпами роста экономики,численностью населения более 300 млн человек, а также расположенной в непосредственной близости от Новой Зеландии.

Да, зона свободной торговли – это положительное явления для рынка. Но, по сути, мы не видим ниши, которую бы могли занять на рынке молочных продуктов в России. Нет никакого экономического смысла для наших фермеров бороться за нишу на рынке сухого молока вашей страны – мы его поставляем в Малайзию, Индонезию, Китай, как открыто сказано в нашей стратегии.

DN: На рынке какого продукта/-тов вы могли бы все же стать лидерами на российском рынке?

NJ/MB: Мы не стремимся к объемам. Мы уверены, что это будут технологии переработки молока, не продукты как таковые. Внедрение технологий требует большой работы с любым рынком: необходимо тщательно изучить продукцию, понять спрос. Например, сметана (SMETANA) в России – это практически уникальный продукт на вашем рынке. Технология должна заставить продукт «заработать» по-другому, стать более прибыльным.

Что касается потенциала в плане какого-то конкретного продукта (массового) – вряд ли у Новой Зеландии есть вероятность его освоить в России.

DN: А кто ваши основные клиенты в России сегодня?

NJ/MB: На сегодняшний день поставки масла Anchor - наш основной, хоть и не имеющий большой доли бизнес в России.

DN: А как вы поставляете масло в Россию? Напрямую от Fonterra или через посредников?

NJ/MB: Мы работаем с дистрибьюторами, поскольку они обладают знаниями о локальном рынке и налаженной инфраструктурой. Масло поставляется в контейнерах, перевозка осуществляется компанией Fonterra.

DN: В России ходят слухи, что Fonterra поставляет продукцию в Россию через трейдеров, например, через Olam.

NJ/MB: Нет, в основном это прямые поставки.

DN: До недавнего времени Беларусь беспрекословно была крупнейшим поставщиком СОМ, сыров и некоторых других продуктов на российский рынок. Россия вступила в ВТО и ситуация начала меняться, Беларусь начала терять российский рынок и переключаться на другие страны, в России же - сосредоточилась на экспорте продукции для конечного потребителя. У европейских стран появилось много возможностей, например, у Польши. Цифры говорят о том же.

NJ/MB: Мы не думаем, что это связано с присоединением России к ВТО, ведь как таковой эффект от вступления еще не наступил. Возможно, Беларусь просто расширила направления экспорта.

DN: Да, но роль сыграло и то, что Беларусь сосредоточилась на конечном потребителе, прежде же поставляла больше сырья. Такова политика Лукашенко: не поставлять сырье для российских молокоперерабатывающих предприятий, а конкурировать с ними на рынке конечных продуктов – питьевого молока, ферментированных продуктов, сыров и т.д. Так, если раньше у нас было два крупных лидера на рынке – Pepsico и Danone, то теперь их три – Pepsico, Danone и Беларусь. Каковы ваши следующие шаги на российском рынке?

NJ/MB: Стратегия в отношении России еще подлежит доработке. Мы точно рассчитываем на долгосрочное сотрудничество, но делать это становится все сложнее – с одной стороны потому, что рынок Азии растет, как и наше присутствие на нем. С другой – потому что растет присутствие других стран в России. Крупные международные игроки постоянно проявляют интерес к нашей продукции и ингредиентам, с перспективой их дальнейшего применения в отношении российского рынка. И это касается не только продуктов Fonterra – всего агросектора страны – практик в области разведения скота, управления фермой, развития бизнеса, и даже в области производства фруктов - яблок и киви.

DN: С какими компаниями на мировом рынке вы еще работаете?

NJ/MB: С производителями шоколада. Мы – крупнейший поставщик жиров для Mars – заводы в Египте, ОАЭ (Дубай), США. Несмотря на то, что жиры составляют 1-2% от всей рецептуры этого шоколада, компания готова закупать продукт только высшего качества.

DN: Nestle, Kraft Foods, Ferrero Rocher – с ними вы работаете в России?

NJ/MB: Да, мы работаем с мировыми лидерами, но, возможно, именно в России в данный момент сотрудничества нет.

DN: Проблема с качеством продуктов в России действительно существует, на рынке присутствует большой объем фальсификата. Некоторые переработчики, например, используют растительные жиры в производстве молочных продуктов. И это очень и очень большая проблема для российского рынка. Особенно это касается периферийных регионов России, где покупательская способность населения не очень высока, и поэтому производители ради поддержания спроса пытаются снизить затраты на производство.

NJ/MB: Да, мы могли бы принести на ваш рынок исключительные решения и качественные продукты.