DN: Господин Сфоджа, расскажите, пожалуйста, когда была основана компания SfoggiaTech, на какую нишу она ориентировалась?

Группа Sffogia была создана в 1956 году. Сегодня ей управляет уже третье поколение моей семьи. В состав группы входят две компании, обе они работают в агропромышленном комплексе. Одна занимается производством сельскохозяйственной техники: овощные, зерновые сеялки, рассадочно-посадочные машины, культиваторы. А вторая компания занимается оборудованием для переработки молока и производствавина и пива.

DN: Какой рынок был целевым на начальном этапе?

Первые 20 лет мы развивались в Италии. В последнее десятилетие 90% прибыли – это продажи за границу. Сейчас мыработаем по всему миру.

DN: Вы имеете ввиду 90% от продаж по всем направлениям?

Да.

DN: Какая первая страна, не Италия, начала закупку мини-сыроварен?

Поначалу мы зашли в страны Северной Африки – в Тунис, Алжир и Израиль.Затем начали поставлять сыроварни в Германию, а потом уже по всему миру – в Южную Африку, Бразилию, Китай… Наше оборудование для сыроделияразличается по объему перерабатываемого молока и по виду продукции. В нише мини-сыроварен мы лидеры, на нас равняются. У нас есть сильное оборудование для виноделия, но в этой отрасли у нас много конкурентов.

Качественное оборудование –наша основная задача, этому мы уделяем много времени.

DN: Какая из стран занимает сейчас наибольшую долю в общем объеме продаж мини-сыроварен?

Италия продолжает занимать первое место. Но в последнее годы спрос уменьшился, потому что сейчас в Италии кризис.

В течение последних пяти лет мы вошли на российский рынок, здесь есть спрос на нашу продукцию. Мы довольны, как продвигаются продажи в этом секторе: сейчас Россия находится на втором месте по доле в общем объеме продаж.(Только мини-сыроварни или весь ассортимент имеется ввиду?) – весь молочный ассортимент

DN: Сколько было продано мини-сыроварен за 2013 год в России?

Порядка 20 мини-сыроварен на 120 литров, пять-шесть мини-сыроварен бóльшего объема, итри целыелинии переработки для крупных проектов, например, для производства 20 тонн йогурта в сутки.

DN: Как долго окупается мини-сыроварня в России?

Мы посчитали - от восьми месяцев до полутора лет.

DN: Вы сказали, что в Италии сейчас спрос на ваше оборудование стагнирует из-за кризиса. Возможно, это естественное состояние насыщенного европейского рынка. Что двигает спрос на мини-сыроварни в таких развитых странах?

В Италии в основном все перерабатывающие заводы оборудованы самыми современными технологиями, и устаревшего нет. Владельцы постоянно модернизируют свое производство, что помогает им уменьшить затраты на рабочую силу и/или улучшить качество продукции. В Италии, как и в России, переработчики платят очень мало за молоко. Супермаркеты диктуют, какие цены должны быть на полке - переработчики молока должны этих цен придерживаться, но оставаться все время в рамках качества. Онидавят на закупочные цены – и производители должны или закрыться, или попытаться выкрутиться. Вот тогда некоторые из производителей решаются на собственную переработку, и покупают наше оборудование.

Клиенты часто нам говорят, что, благодаря переработке, производству собственных сыров и других продуктов, они могут вернуть кредит, взятый на оборудованиедля фермы.Фермеры понимают, что так могут заработать больше, чем продавая сырое молоко заводу.

Почему именно мини-сыроварни имеют большой успех?Обычно ими интересуются мелкие производители молока. Онистараются подстраховаться: производя три тонны, одну тонну они перерабатывают, а еще две продолжают сдавать на завод – на всякий случай. Рынок сбыта таких фермерских продуктов – соседи.Фермеры для этого обычно устраивают небольшой магазинчик. Предположим, он живет в Италии, его все знают в округе. Он решает: «Я сегодня буду делать сыр», - и все отвечают: «Да мы знаем, какие у тебя коровы, где они пасутся и что они едят - мы купим у тебя сыр». Фермер не может продавать таким образом много продукции, иначе ему нужно будет нанятьбольше персонала, найти дополнительные средства и расширить структуру своего бизнеса.

А в России – все по-другому.

DN: Чем отличается ситуация в России от Италии?

В России все знают, как производить кисломолочную продукцию, - ее много на рынке, цены на нее низкие, и мелким фермерам сложно с ней конкурировать. Если фермер пробует заниматься сырами, то обнаруживает, что они в России очень непопулярны. Люди не имеют финансовой возможности покупать их и плохознают ассортимент. Попробуйте предложить в Можайске моцареллу! Пока что в России, кроме Москвы, очень мало мест, где люди понимают, что такое качество, и готовы за него платить.

Важно с детского возраста воспитывать культуру натуральности и прививать хорошее отношение к сельскому хозяйству. Люди сейчас растут в больших городах. В Москве вряд ли дети видели, как курица несет яйцо или просто живую курицу, рождение теленка. В Италии есть фермерские хозяйства, куда приводят детей, показывают им сельскую жизнь и рассказывают о натуральном питании. Дети должны знать, как обращаться с яйцом, с молоком, что такое натуральный вкус…

Пока что на рынке в России присутствует запрос – обмануть покупателя. У нас все спрашивают – можно ли из тонны смеси произвести тонну творога? Рынок еще готов обманываться, покупая более дешевые продукты, но со временем, я считаю, это поменяется. Люди все больше и больше хотят качественных продуктов. А сейчас российский потребитель не доверяет российскому производителю. Нет доверия – нет спроса. Если нет спроса, то переработчик начинает как-то выкручиваться – замкнутый круг.

Проработав пять лет на российском рынке, я понял, что в России полностью утеряны старинные традиции и технологии производства молочных продуктов. Я разговаривал с главными технологами заводов –они иногда даже не знают, какова БАКобсемененность молока! Это самое первое, что в Италии спрашивают. Для российских технологов качество – это жир и белок! И отделятьмолоко с антибиотиками от нормального стали относительно недавно.

Я был несколько дней назад у крупного производителя и переработчика молока, которого мы обучаем производству сыров. На этом предприятии утверждают, что молоко должно быть пастеризовано при 80-90 °C. Для нас, итальянцев, это просто немыслимо! При таких температурах убивается всякий вкус и белок. А в России технологи утверждают, что национальные нормативы не предусматривают пастеризацию при более низких температурах. К сожалению, очень много людей имеют низкий уровень знаний в этой области. Здесь даже не о сырах идет речь. Мы можем такую линию поставить, чтобы молоко пастеризовалось при 72°C, а потом долго хранилось и сохраняло натуральный вкус. Нам на это отвечают, что россияне отвыкли от натурального молока, что все хотят пить, так сказать, переваренное молоко.

Почему в Италии такое разнообразие сыров? - Там один фермер пасет своих коров на альпийских лугах, второй - в низине, третий – у моря, и молоко приобретаетразные органолептические свойства. А в России высокими температурами убивают всякий вкус и запах. Как делается чаще всего адыгейский сыр? Берется молоко, обезжиривается, чтобы получить как можно больше сметаны, затем все нагревается до 95°C – и получается жвачка!

А на Кавказеделают настолько соленый сыр, что его даже в рот невозможно положить. Я видел, как они засаливают этот сыр… честно говоря, у меня волосы дыбом встали!(может, не стоит бранить других?)

DN: Почему на втором месте по продажам остается Россия, несмотря на такую сложную ситуацию, которую вы обрисовали?

В России ничего нет, а раз ничего нет – подумал я – то что-то должно появиться! Сейчас мы пытаемся проторить дорожку для бизнеса и дать знания людям. Конечно, следом придет множество конкурентов. Чтобы их опередить, мы стараемся дать все, что только нужно клиенту: дизайнерские решения, проектирование, оборудование, закваски, обучение, постоянное сопровождение.В последнее время мы так же предлагаем свои услуги по графике, дизайну и оформлению готовой продукции.Мы также хотим помочь нашим клиентам в реализации готовой продукции.Мы собираемся выкупать сыр, который они произведут по нашим технологиям и требованиям на нашем оборудовании. (я бы перенесла это сюда)

DN: Вы уже пробовали так делать?

Нет. Сейчас мы пробуем реализовывать это проект в Москве. Но наш основной бизнес, конечно, – продавать оборудование.

DN: Есть ли у Вас какой-то научный центр, где Вы занимаетесь разработками?

Нет. Мы сотрудничаем с двенадцатью технологами по молоку, каждый из них специализируется в своей области. Над оборудованием мы работаем в Италии. У нас есть команда инженеров и проектировщиков, которые создают концепции с нуля.

DN: А сколько заводов у Sfoggia?

Собственных производственных помещений у нас два. В Италии мы работаем со множеством субподрядчиков, которые делают часть работы.

DN: Есть ли у вас какие-то логистические центры, буферы в России, чтобы не ждать из Италии запчасти и расходные материалы?

В России с 2012 года у нас есть представительствои склад в Москве. Мы обучили итальянских инженеров – они готовы в любой момент прилететь сюда из Италии. Сейчас мы готовимроссийских сервис-инженеров.

DN: Какие тенденции Вы отметили на Российском молочном рынке?

В России появились богатые люди, которые приобретают фермыи ставят сыроварни, чтобы есть собственные натуральные качественные продукты. Такие люди встречаются от Москвы и выше на Север.